Сидя спиной ко всем, кто находился вчера в зале ГДО, мы с Lео поняли, что пришли туда именно за этим:
тихо погрустить о том, что наши любимые песни теперь живы только на старых кассетах и в проигрывателях Winamp.
Десять минут мы были вдвоём в холле, полушёпотом критикуя звуки, пойманные нашим слухом.
Только бесплотным духам они не сродни, как ни проникнись...
Я не удивлён, что мы были попрошены оттуда кассиршей вместе с ещё какими-то внезапно пропорхнувшими туда парнями: пожилая женщина - смерть поэта.
Даже не смерть - потроха, выделения, песок в его жидкостеперерабатывающих органах!
Царствие ему Небесное.
Единственное, о чём не хотелось молвить слово - голос вокалиста. Это не важно.
Гораздо важней его чадолюбие. Четверо его чад достойны такого папы.
Кстати, существует его фото в заячьей пижаме. Думаю, все это поймут по-разному.
А я, вспомнив про это, достал из антресоли "Пчёлку" Анатоля Франса и уткнулся в неё, как 10 лет назад.
Вы скажете, детство заиграло?
А я это опровергну, потому что мне стало тепло, и - поверьте - совсем не ощущаются первые полтора десятка лет моей жизни.
тихо погрустить о том, что наши любимые песни теперь живы только на старых кассетах и в проигрывателях Winamp.
Десять минут мы были вдвоём в холле, полушёпотом критикуя звуки, пойманные нашим слухом.
Только бесплотным духам они не сродни, как ни проникнись...
Я не удивлён, что мы были попрошены оттуда кассиршей вместе с ещё какими-то внезапно пропорхнувшими туда парнями: пожилая женщина - смерть поэта.
Даже не смерть - потроха, выделения, песок в его жидкостеперерабатывающих органах!
Царствие ему Небесное.
Единственное, о чём не хотелось молвить слово - голос вокалиста. Это не важно.
Гораздо важней его чадолюбие. Четверо его чад достойны такого папы.
Кстати, существует его фото в заячьей пижаме. Думаю, все это поймут по-разному.
А я, вспомнив про это, достал из антресоли "Пчёлку" Анатоля Франса и уткнулся в неё, как 10 лет назад.
Вы скажете, детство заиграло?
А я это опровергну, потому что мне стало тепло, и - поверьте - совсем не ощущаются первые полтора десятка лет моей жизни.